Весёлая Наука (La Gaya Scienza). 2014-2015 -  год Ницше в Каракулях.

В начале учебного года мы решили поговорить про знания...Мы постепенно дополняем эту страницу высказываниями специалистов Каракулей.

 

 

Высказывание №1  (Бронников Александр, психоаналитик):

 

Каракули? Состоялся первый год. Есть критика, есть удачи. Удачи: разного рода терапевтические эффекты для некоторых детей (кому то стало легче ходить на занятия, кто-то стал лучше говорить и т.п.), есть эффекты на уровне знания (кто-то узнал, как с помощью кругов Эйлера классифицировать слова, кто-то нарисовал скелет лошади, кто-то научился делать из бумаги коробку и т.п.), и есть этические эффекты (некоторые задались вопросом о связи знания и любви). Критика: утопии не получилось. В каракулях работают действительно прекрасные люди - музыканты, искусствоведы, лакановские психоаналитики. Но эта ставка, о которой я думал и в начале прошлого года, не является достаточной. Ставка на хороших людей - этого не достаточно. Однако не достаточно для чего? Какова цель этого проекта?

Сначала у меня была идея, которую можно сформулировать с одной стороны от противного. Каракули - это не место эффективного развития детей, где за эффективностью теряют самих детей. И каракули - это не мастеркласс, где обучение превращается в потребление, т.е. сводится к более менее понятным и простым формам, которые делают знание китчевым товаром в цветной упаковке с лэйблом “творчество”.

 

Однако именно знание лежит в центре этого проекта. Знание - что это за объект? Может ли группа по подготовке к школе как то воздействовать на отношения ребенка с этим объектом? Что можно с этим объектом сделать, в какой статус возвести? Для кого-то знание - это просто следствие требования, для кого-то это риск, для кого-то объект наслаждения и т.д. Этим, как мне кажется может интересоваться в этой группе психоаналитик.

Кроме того, есть знание детей и есть знание о детях. Что такое ребенок, который собирается в школу? Как его родители отвечают на этот вопрос? В какие координаты мы помещаем своих детей? Что вообще такое дети? Это еще одна область, о которой так же писал Лакан в своей заметке о ребенке. Один из ответов на вопрос о том, что такое дети состоит для психоаналитиков в том, что ребенок имеет отношение к измерению истины.

 

Истина и знание - это два термина, которые для Лакана имеют различие. Аристотель определял философию, как знание истины, Лакан определял психоанализ, как связь между людьми, где знание занимает место истины. И тот и другой видели дистанцию между ними, зазор между знанием и истиной.

 

Зазор собственно в том, что есть сопротивление. Истина сопротивляется знанию, так же, как и многие дети сопротивляются школе.

Можно привести самый элементарный пример. Ребенок не хочет идти на урок. Этим жестом он отрезает себя от измерения знания, которое циркулирует в каракулях. однако есть и другое измерение, о котором этот ребенок сообщает и которое имеет отношение к знанию истины: старший брат так же не любит ходить в школу на уроки, он все время врет и ходит в школу только потому, что этого требует его мама. Тогда оказывается, что ходить на урок - нечто, что получает связь с желанием матери, с некоей истиной этого желания, и с некоей ложью в которой замешан брат. Уже это небольшое смещение, открытие измерения истины позволило этому ребенку приходить на уроки, на которых возникли другие вопросы…

Можно сказать и так - есть то, о чем ничего не хотят знать(об истине).”Я не желаю ничего знать об этом” - это позиция которую преодолел Эдип в трагедии Софокла...  Но является ли трагедия необходимостью? Идея Лакана скорее была в том, что психоанализ имеет отношение к Веселой науке Ницше, к его веселому знанию...

 

 

 

Высказывание №2 (Зайцева Ольга, психоаналитик):

 

Исторически Каракули начались в ЦЛП. В Центре лечебной педагогики существовала группа подготовки к школе для детей, которые по тем или иным причинам в школу, которую называют “массовой” на подготовку пойти не смогли. Сотрудничество с ЦЛП, в частности для меня, закончилось разрывом отношений. Эта непродолжительная совместная работа поставила массу вопросов и в новом учебном году возникла новая группа. Идея была в том, чтобы исследовать как сам образовательный процесс, так и то, как психоаналитический дискурс может оказать влияние на отношения ребенка со знанием.

По прошествию года такая постановка вопроса кажется мне не до конца ясной. Одной из сложностей в ЦЛП, как это часто бывает и в других институциях, стало то, что педагоги в педагогическом учреждении предполагают, что психоаналитик обслуживает педагогический процесс. При этом под педагогическим процессом в том числе понимается ряд требований, которые ребенок должен выполнить, например, прийти на урок, научиться читать и писать, решить задачу, убрать за собой рабочее место и тд. В каракулях акцент как бы сместился, от аналитика уже не требовалось буквально “загнать ребенка на урок”, но тем не менее не редко вопрос ставился таким образом: “Почему Н. сегодня не пришел на урок?”. То есть произошла странная метаморфоза, сами дети стали говорить “В каракулях не обязательно ходить на уроки”... Так же часто повсюду был бардак, так как не обязательно было убирать мусор, дети не делали домашнее задание, так как его не обязательно было делать и тд. И вместе с тем, нередко от аналитиков исходил именно такой вопрос: “Почему ты решил не пойти на урок?”.

Это напоминает то, что Жижек сказал о современном обществе. Если раньше вы с отцом должны были идти на выходных к бабушке, то отец просто говорил, что будет так и точка, а теперь он говорит, что ты, конечно, можешь сам решать, но…. То есть если в ЦЛП надо было просто пойти на урок, то в Каракулях надо было желать пойти на урок, что, как отмечает Жижек, является порядком куда более строгим.

Это одно из заблуждений, которого хотелось бы избежать в этом году. Заблуждение, когда вопрос об отношениях со знанием смещается на вопрос об отношениях с требованием, причем в такой форме, которая имплицитно содержит в себе и само требование.  Возможно, происходит это в частности по тому, что происходит путаница в том, что называть знанием. И можно подумать, что речь идет о знании, как знании географии, или умении рисовать, или знании математики. И следствием этого является то, что на сцену выходит то или иное благо, например, благо сходить на урок и там научиться чему-нибудь. Хотя, конечно, это абсурд, речь вовсе не идет о том, чтобы формировать идеальных потребителей университетского дискурса под лозунгом: школа - это очень интересно, там тебя всему научат, если у тебя есть вопрос, задай его там. Хотя так высказывания звучал почти буквально: “О, ты не знаешь, как писать, кажется учитель в этом разбирается….”. Как только аналитик становится озабочен благом, сам психоанализ исчезает.

Таким образом, вопрос о том, о каком знании идет речь в психоанализе. В какой-то мере, на мой взгляд, в этом вопросе можно ориентироваться на высказывание, что это знание - это умение читать. В случае с Каракулями это экивок, потому что вообщем-то этим по большей части и заняты дети на любой подготовке к школе: уметь читать буквы, цифры, топологию клеточек в тетрадке, как когда надо отступить две сверху и три справа и тд.